Директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак: Коллекция Морозовых напоминает нам, как важно собирать современное искусство

28.06.2022 08:15

 

Коллекция Михаила и Ивана Морозовых в Пушкинском музее

Жанна Васильева

Во вторник, 28 июня, ГМИИ имени Пушкина открывает выставку "Брат Иван. Коллекция Михаила и Ивана Морозовых". Недавно директор музея Марина Лошак побывала на "Деловом завтраке" в "РГ".

Марина Лошак: Коллекция Морозовых напоминает нам, как важно собирать современное искусство. / Константин Завражин

 

В Париже в Фонде Louis Vuitton был представлен экспортный вариант проекта. Но наш зритель, завсегдатай Пушкинского или Эрмитажа, видел шедевры Ренуара, Сислея, Писарро, Клода Моне, Матисса из собрания Морозовых. Что для вас было главным при подготовке московской версии выставки?

Марина Лошак: Я бы не хотела использовать слова "экспортный вариант", говоря о парижской выставке коллекции Морозовых. Выставка "Братья Морозовы. Великие русские коллекционеры", что была в Эрмитаже в 2019-м, делалась не на экспорт, но отличалась и от выставки в Париже, и от нашей выставки. В этом и был замысел - показать три разных прочтения собрания Морозовых. Разница подходов определяется городом, страной, аудиторией, временем.

 

Очень сильный куратор Анн Балдессари, готовившая выставку Морозовых в фонде Louis Vuitton, решила представить и коллекцию, и контекст культурной жизни России рубежа XIX-XX веков. Этот точный ход помог зрителям во Франции лучше понять интерес русских промышленников к французскому искусству. Задача непростая, но Анн Балдессари смогла увлечь публику - выставку посетили миллион триста тысяч человек..

Марина Лошак: Для концепции нашей выставки важно, что Иван Абрамович Морозов, в отличие от Сергея Ивановича Щукина, собирал не только французское, но и отечественное современное искусство. Это весьма существенная "поправка Морозова", если воспользоваться определением критика Абрама Эфроса.

Приношение братьям Морозовым

Наши зрители, наверное, будут сопоставлять "Брата Ивана..." не с выставкой в Париже, которую в России мало кто видел, а с выставкой "Щукин. Биография коллекции" 2019 года в Пушкинском...

Марина Лошак: Мы воспринимаем эти выставки как часть единого цикла. Изначально Государственный Эрмитаж и наш музей имени Пушкина задумывали провести этот цикл выставок в Москве, Париже и Петербурге как приношение выдающимся коллекционерам - братьям Щукиным и братьям Морозовым, которым Россия многим обязана. Их имена на долгие годы были забыты. Но именно благодаря их вкусу, таланту, щедрости ГМИИ им. А.С. Пушкина и Эрмитаж обладают одной из лучших в мире коллекций импрессионистов и постимпрессионистов. Нынешние две выставки - коллекций Щукина в Эрмитаже и "Брат Иван. Коллекция Морозовых" - этот венок приношений завершают. Если же говорить о разнице подходов... Иван Абрамович покупал тех же французских художников, что и Сергей Иванович: картины Сезанна, Матисса, Пикассо, Гогена... Морозов ценил тонкую живописность, гармонию. Его коллекция не выглядит столь радикально новаторской, как собрание Щукина. Но он постепенно выработал в себе безупречный вкус. Ощущение, что он сразу задумывал собрание музея современного искусства: его приобретения выстраиваются в единую нить, показывая французскую живопись как непрерывную традицию, где каждое новаторское решение происходит в диалоге мастерами давнего и недавного прошлого. Коротко говоря, Щукин представлял современное искусство как революцию, Морозов - как эволюцию, что очень созвучно фундаментальной идее музея.

Не только история коллекции Морозовых, но и история выставки, посвященной ей, была полна "приключений", назовем это так. Музеи отказывались давать комментарии, пока все шедевры не вернулись в Россию после 24 февраля.

Марина Лошак: Морозову всегда меньше везло, чем Щукину. Мы об этом вспомнили, когда запланированная в Париже выставка коллекции Морозовых совпала с начавшейся пандемией. Из-за нее эта выставка переносилась четыре раза. Закончилась пандемия - началась спецоперация. А за неделю до начала спецоперации мы продлили выставку до апреля. Это был очень сложный момент для нас. Но в итоге было решено все же довести выставку до конца. Уверена: это было правильное решение, хотя возвращение шедевров потребовало больших усилий всех ведомств, включая правительство, министерство культуры, таможенные службы, транспортные и страховые компании, Центробанк. Логистика была невероятно сложной.

 

"Деловой завтрак" с директором ГМИИ имени А.С. Пушкина Мариной Лошак

Автор: 

Александр Шансков

Можно ли сказать, что такой опыт чему-то учит?

Марина Лошак: Честно говоря, я бы предпочла такой опыт вообще не приобретать. Но, конечно, впечатлила очень эффективная командная работа во всех точках взаимодействия самых разных ведомств. Принципиально важную роль сыграла позиция Фонда Louis Vuitton. Она была абсолютно безупречна с точки зрения профессионализма, дружелюбия, солидарности и понимания важности происходящего.

Последние события привели к тому, что директора российских музеев оказались вне группы Бизо, союза директоров крупнейших музеев мира. Как вы к этому относитесь?

Марина Лошак: В разное время отношения складываются по-разному. Но что касается ситуации, которая глобально сложилась, мне она кажется чудовищной катастрофой. Дело не только в том, что к нам не приедут выставки или мы не сможем закончить задуманные проекты. Впервые выяснилось, что можно сжечь культурные мосты. Мосты науки и культуры никогда не сжигались дотла. Сейчас они сожжены практически полностью. Осознание этого, конечно, очень печально и болезненно. Первой жертвой сожженных мостов стали проекты, которые мы готовили много лет. Среди неизбежных потерь - выставка о влиянии импрессионизма на искусство Европы, которую мы готовили с лондонской Национальной галереей. Это был продуктивный опыт совместных исследований. Выставка была практически готова и должна была открыться в марте 2023 года в Лондоне и осенью 2023 у нас. Не сложилось.

Сейчас самая большая надежда - на наши головы: ведь интеллектуальный ресурс никто не отменял

А что с проектом "Век Арчимбольдо", который переносился два раза из-за пандемии? И выставкой к 200-летию Генриха Шлимана? Пушкинский музей ведет изучение и реставрацию вещей из этой коллекции Шлимана...

Марина Лошак: Сейчас, когда мы открываем выставку "Брат Иван. Коллекция братьев Морозовых", я разослала приглашения всем коллегам из международных культурных институций, с которыми мы держим партнерство. Все запланированные зарубежные проекты отменены. Ощущения безысходности нет. Но если можно еще недавно соединявшие музеи нити как-то связывать потихоньку, их нужно связывать обязательно.

Воображаемый музей

Вы делаете не первую выставку, в центре которой оказывается фигура коллекционера. Можно вспомнить и показ "Лейденской коллекции" Томаса и Дафны Каплан, и выставку современного рисунка из собрания французских коллекционеров Флоранс и Даниэля Герлен, и, конечно, проект "Щукины. Биография коллекции". Это продолжение давней линии Музея личных коллекций или для вас это иной поворот сюжета?

Марина Лошак: Любой музей так или иначе восходит к коллекциям, которые лежат в его основе. Они и создают музей. Поэтому даже вне зависимости от Музея личных коллекций Пушкинскому очень интересны такого рода проекты и исследования. Но, конечно, Щукин и Морозов - особая история. Это наш кармический долг, как я его называю.

Наверное, не каждый посетитель ГМИИ имени А.С. Пушкина вспоминает имя профессора Цветаева. Насколько его опыт сегодня важен?

Марина Лошак: Сейчас этот опыт видится в новом свете. Когда Цветаев придумывал свой музей, путешествие по миру было привилегией немногих. Собрав в музее копии главных памятников человечества, Иван Владимирович фактически создавал модель мировой культуры, в которую входил (в том числе - буквально поднимаясь по розовой парадной лестнице музея) студент-разночинец, гимназист, крестьянский сын или внук, священник, купец или аристократ... В конце ХХ века ситуация изменилась. Многие из нас успели увидеть и Крит, и руины Парфенона, и пирамиды Египта, и берлинский Пергамский музей... А музейные слепки, которые я обожаю, стали восприниматься с некоторым пренебрежением: дескать, этим нас не удивишь, мы и подлинники видали. А сегодня музей вновь оказывается той сжавшейся вселенной мировой культуры, что всегда гостеприимно открыта для нас и к тому же за век с хвостиком обрела тепло родного музейного дома.

Между прочим, мечта профессора Цветаева и мечта текстильного магната Морозова гораздо ближе друг другу, нежели можно представить. И тот и другой создавали свой воображаемый музей. Во время выставки "Брат Иван..." на первом этаже остается музей слепков профессора Цветаева, а на втором мы создаем музей Ивана Морозова. Он не успел его открыть, но создавал его очень методично. Первая мировая война и последовавшие за ней события обрушили эти планы. Но мы вместе с архитекторами попытались представить, каким мог бы стать этот музей современного искусства, если бы Морозов его открыл в альтернативной версии нашей истории в 1920-1930-х годах. Скорее всего, эстетика модернизма наложила бы на него отпечаток. По крайней мере, в нашем прочтении. Таким образом, мы соединяем два воображаемых музея - Ивана Владимировича и Ивана Абрамовича.

Есть точка зрения, что раз Музей изящных искусств получил при открытии имя Александра III, то в экспозиции, возможно, нужен раздел, посвященный царю.

Марина Лошак: Я бы сказала, что роль государства в создании этого музея микроскопически мала по сравнению с ролью общества. Этот музей возник благодаря общественной инициативе. Это очень важно для понимания ДНК Пушкинского музея. Не только Цветаев, но и Юрий Степанович Нечаев-Мальцов сделал невероятно много для того, чтобы музей стал таким, каким он стал. Морозовы также были щедрыми благотворителями Музея изящных искусств.

Если говорить о встрече двух типов музея, то это еще и рандеву классического искусства и современного. Собираетесь ли вы развивать опыт "вторжения" современного искусства в залы музея?

Марина Лошак: Конечно. Показ коллекции братьев Морозовых позволяет еще и подчеркнуть, как важно собирать современное искусство. И как важна социальная ответственность людей масштаба Морозовых.

Строго говоря, масштаб людей как раз и определяется уровнем ответственности перед обществом...

Марина Лошак: Если судить по тому, какие школы, больницы, "рабочие городки" строили для рабочих своих мануфактур Морозовы, Коноваловы, Хлудовы, то для них ответственность перед собой, обществом и Богом были взаимосвязаны. Это был особый тип ментальности, где соединяются благотворительность христиана и точный расчет ответственного предпринимателя.

В одном из недавних интервью вы сказали, что искусство призвано смягчать общественные нравы, а не ожесточать их. Но каким образом музеи могут смягчать нравы? Коллекции не смогли спасти после революции ни Ивана Абрамовича Морозова, чье имя, как и имя Сергея Ивановича Щукина, было вычеркнуто из истории на многие годы, ни Музей нового западного искусства, когда в 1948 году он был расформирован... Получается, что музей - очень хрупкая зависимая институция?

Марина Лошак: Это с какого облака посмотреть. Если посмотреть с того облака, на котором мы сейчас находимся, то оказывается, что искусство все-таки спасает. Прошло сто лет, и мы видим, как важны собрания этих потрясающих людей для крупнейших музеев России. Мы благодарны им и помним их имена. Они становятся так же известны, как имена галериста Амбруаза Воллара, собирательницы произведений парижской школы Гертруды Стайн или Альфреда Барра, основателя Музея современного искусства (МоМА). Думаю, что долгой памяти о сделанном Морозовыми способствовало бы учреждение Морозовской премии.

Вы имеете в виду премию меценатам? Как Премия The Art Newspaper Russia в одной из номинаций?

Марина Лошак: Отчасти - да.

Эта премия будет иметь прежде всего символический, почетный характер - настоящего мецената нельзя наградить деньгами. Но очень важно подчеркнуть его или ее роль как образца для общественного поведения.

Если премия носит имя Морозова, то деятельность мецената должна быть связана с современным искусством?

Марина Лошак: Именно. С современным искусством и социокультурными проектами. С созданием комфортной и "умной" среды жизни и работы в городе, в районе, на промышленном предприятии... Сейчас такие примеры уже есть - в Выксе, например. Очень важно, чтобы это был ориентир для многих. И этому может помочь такой инструмент, как премия. Мне кажется, общество в этом заинтересовано.

Дружелюбие прежде всего

Как складывается бюджет музея сегодня? Какова доля государственного финансирования?

Марина Лошак: Половина бюджета - государственное финансирование. Половину мы зарабатываем сами.

Сколько дают билеты?

Марина Лошак: Около 20 процентов дохода.

С появлением Пушкинской карты как-нибудь изменилась аудитория вашего музея? Стало ли приходить в Пушкинский музей больше молодежи?

Марина Лошак: У нас уже давно преобладает молодая аудитория. Это началось с пандемии, когда люди "серебряного возраста" старались оставаться дома. Сейчас молодежи по-прежнему больше. Я-то считаю, что для музея важна сбалансированность аудитории, присутствие зрителей разных возрастов в одном поле.

Льготы музей собирается сохранить?

Марина Лошак: В какой-то момент, во время ограничений, мы вынуждены были сократить льготы, но сейчас потихоньку стараемся возвращать. Есть дни бесплатного посещения для студентов, детей многодетных семей. Студенты художественных вузов, архитектурных факультетов, будущие историки искусства проходят бесплатно.

ГМИИ имени А.С. Пушкина - один из пионеров развития инклюзивных программ. С какими сложностями вы столкнулись? Поменял ли этот опыт ваш взгляд и взгляд ваших сотрудников на то, каким должен быть сегодня музей?

Марина Лошак: Хорошая новость заключается в том, что мы наблюдаем, как наше общество продвинулось на этом пути. Видим, как много людей готовы вместе с нами заниматься инклюзивными программами. Запрос на методическую помощь от наших коллег в регионах огромен. Несколько лет назад его вообще не было. Сейчас это тренд. Это большое завоевание общества. Мы делаем фестивали, куда приглашаем региональные музеи. С другой стороны, наше старое здание мы не можем приспособить для людей с особыми потребностями: у нас нет лифтов, а им трудно преодолевать лестницу. Но их ждут специально обученные люди, которые поднимут по лестнице коляски. Мы постарались создать дружелюбную среду для всех категорий зрителей. Есть гиды, которые ведут экскурсии на жестовом языке для слабослышащих.

Сколько посетителей было в прошлом году?

Марина Лошак: 700 тысяч. Из-за локдауна количество посетителей сократилось примерно наполовину. В обычный год в среднем музей принимает миллион триста пятьдесят тысяч человек. Конечно, мы хотим, чтобы приходило больше людей. Только по субботам в главном здании проходит 120 детских экскурсий. Но полтора миллиона зрителей в год - предел: зданию сто десять лет, оно нуждается в бережном отношении.

Директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Лошак в гостях в "Российской газете". Фото: Константин Завражин

Сколько стоит экскурсия?

Марина Лошак: Шесть тысяч рублей. Если объединяются две-три семьи, то получается посильно.

Сейчас музей будет опираться на внутренний туризм?

Марина Лошак: Не только. Мы ждем туристов из Индии, Китая, Арабских Эмиратов. Видимо, преимущественно будет развиваться индивидуальный туризм. Как правило, это состоятельные люди с высокой культурной планкой. Мы с надеждой смотрим в сторону туристов из Латинской Америки. Тем более что в перспективе планируем выставки с музеями Бразилии, Мексики... Но хочу напомнить, что наш отечественный путешественник для нас очень долгожданен.

Ставка на Депозитарий

В декабре минувшего года вы говорили, что в конце 2023-го будут открыты депозитарий, реставрационный и выставочные центры. Был подписан контракт на первую выставку в новых стенах - речь шла о выставке Дэвида Хокни. Остаются ли сроки сдачи этих центров актуальными?

Марина Лошак: Нет. Самые дорогостоящие работы были уже сделаны - так сказать, платье было скроено, отчасти сшито. Но многое еще предстоит сделать. Это огромная стройка, которая требует импортозамещения. Требуется очень серьезный, сложный инжиниринг, сложный свет. Очень много параметров строительства здания, которые мы сейчас обеспечить не можем. Самое важное для жизнедеятельности музея - депозитарий, реставрационное и выставочное пространство. Они нужны, чтобы легкие музея нормально дышали и сердце стучало. Вместе с министерством культуры мы сделаем все, чтобы продолжить строительство этой части музейного квартала в ближайшее время. Мы надеемся, что строительство депозитарного комплекса будут завершать представители Минстроя вместе с архитектурным бюро "Меганом" Юрия Григоряна.

Главное - готовность общества и государства понимать ценность искусства: только оно создает творческую среду, позволяющую людям развиваться

Дом Текста должен был открыться в конце 2022 года. Затем в 2023-м - Музей импрессионистов в усадьбе Голицыных. В конце 2024-го - Галерея старых мастеров в усадьбе Вяземских-Долгоруковых. Такой была "дорожная карта" в 2020 году. Как изменились сроки строительства сейчас?

Марина Лошак: Сейчас все главные усилия сосредоточены на депозитарии, выставочном центре, реставрационных мастерских. Как только они будут построены, мы сможем освободить здание Музея личных коллекций и наконец поставить его на ремонт. Строительство других зданий также должно быть завершено в оптимальные сроки. Слишком много сделано музеем и государством, чтобы останавливать работы по завершению такого долгожданного для всех проекта.

Задача реставрации главного здания музея сейчас не ставится?

Марина Лошак: Мы не можем это пока планировать. Важно сначала завершить работу по запуску нового депозитарного, выставочного и реставрационного пространства.

Что является для вас ключевым звеном в работе с филиалами, которые в 2020 году перешли под крыло ГМИИ имени А.С. Пушкина от Госудерственного центра современного искусства?

Марина Лошак: На мой взгляд, главное - готовность общества и государства понимать ценность сегодня живущего искусства. Не страх перед ним, не опасения разного рода, а желание создать творческую среду, которая позволила бы развиваться людям. Только искусство это может.

Второй важный момент: география имеет значение. Потребности аудитории во Владикавказе и, предположим, в Екатеринбурге или Томске заметно разнятся. Можно использовать какой-то опыт, но унифицировать его нельзя. Ситуации везде разные. Система грантов помогает ставить задачи и откликаться на запрос местной аудитории. Все наши филиалы работают этими грантами.

Например, наши филиалы во Владикавказе, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге осуществляют замечательные проекты, в том числе при их поддержке.

 

Вы планировали совместный проект с Томским университетом...

Марина Лошак: Университет - естественная площадка для "приземления" в городе для такого музея, как наш. А в Томске - один из старейших университетов России. Ему более 140 лет. Мы открываем арт-резиденции в Томске. Первую - на территории томского Ботанического сада. Вторая будет связана с изучением уникальных томских болот, это будет совместный проект с учеными - биологами и экологами Томска.

Кроме Томского университета, мы подписали соглашения с Уральским и Тюменским университетами. Идея в том, чтобы создать сообщество музея и крупных университетов с богатыми традициями...

Университет в Калининграде, где работал Иммануил Кант, наверное, будет включен в это сотрудничество?

Марина Лошак: Возможно. Пока у нас контакты с университетом в Нижнем Новгороде, РГГУ...

А как складывается судьба международной Уральской индустриальной биеннале?

Марина Лошак: В этот момент с комиссаром биеннале Алисой Прудниковой мы решили взять паузу и спокойно подумать о том, в каком формате биеннале должна продолжить свою жизнь.

С чем связаны ваши надежды на будущее?

Марина Лошак: Самая большая надежда - на наши головы. Интеллектуальный ресурс никто не отменял. И, конечно, на любовь к искусству. И веру в будущее, в котором царят открытость, дружелюбие и взаимопомощь.

Российская газета - Столичный выпуск: №136(8784)

Партнеры