Федор Лукьянов (профессор-исследователь, Факультет мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ)
Первого августа - пятьдесят лет знаменательному событию в истории Европы. Главы 35 европейских государств, США и Канады собрались в Хельсинки, чтобы подписать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству (СБСЕ) в Европе. Документ венчал годы переговоров о мирном сосуществовании двух идеологических систем, борьба которых определяла геополитическую картину Старого Света и всей планеты во второй половине ХХ века. Акт окончательно, как тогда думали, зафиксировал статус-кво после Второй мировой - государственные границы (прежде всего двух Германий, Польши, СССР) и сферы влияния сверхдержав в виде раздела Европы.
Сегодня во многих международных вопросах ОБСЕ используют для придания флёра легитимности. / Getty Images
Полвека спустя наследие Хельсинки парадоксально. С одной стороны, хотя все изменилось, к тем договоренностям продолжают апеллировать как к основе европейского общежития, своду универсальных принципов. Действительно, Заключительный акт описал идеальную модель межгосударственного бытия: взаимное уважение, неприменение силы, разрешение противоречий только дипломатией, отказ от изменения границ, сотрудничество для развития всех и каждого. Разве будет кто-то такое отрицать?
С другой - описанные принципы предлагались не в вакууме, залогом их относительного соблюдения служили взаимные ограничители, баланс сил между военными блоками. Холодная война являлась, по сути, следствием Второй мировой, уроки которой еще живы и актуальны в 1975-м. Современная ОБСЕ, наследница того самого совещания, номинально опирается на порядок, созданный после 1945 года и подтвержденный в 1975-м. Но фактически его уже нет. Волна переосмысления итогов Второй мировой войны охватила планету (везде по-разному, но повсеместно). Это еще больше подтачивает прежний фундамент.
Актуальна ли общеевропейская организация безопасности? Если подойти к ОБСЕ умозрительно, исходя из ее заявленного функционала, структура могла бы быть полезной. Необходимость в общеевропейском сотрудничестве никуда не делась. Напротив, она крайне возросла на фоне головокружительных изменений на мировой арене, которые ставят классическую Европу во все более сложное, опасное и уязвимое положение.
Но эта актуальность ОБСЕ - в теории. Задачей Хельсинкского процесса было упрочение системного противостояния, его структуризация. Сейчас той системы нет и не будет - процессы не упорядочены, разнонаправлены, соперники не равновесны и многочисленны. Баланс разрушился в 1991 году. Пространства общепринятых правил не возникло. Некоторое время после 1990 года (Хартия для Новой Европы) его пытались имитировать, но не более. Роль же инструмента по навязыванию остальным западного порядка ОБСЕ так или иначе выполняла лишь короткий период конца ХХ - начала XXI века. Сегодня о чем-то общеевропейском странно говорить, если, конечно, не приравнивать Европу к евроатлантическим институтам, что многие до сих пор стремятся делать. Однако и с ними ситуация совсем не такая понятная, как еще лет пятнадцать-двадцать назад.
Самого понятия "европейская безопасность", самоценного и лежавшего в основе Хельсинкского процесса, уже не существует
В связи с юбилеем будут много рассуждать о необходимости вернуть ОБСЕ функции оператора политических урегулирований. Возможно ли реформирование организации и приспособление к новым условиям? Свежий опыт институтов, созданных во второй половине ХХ века, свидетельствует, что нет. В изменившейся обстановке они теряют действенность и значимость, сейчас это коснулось даже таких незыблемых столпов западного сообщества, как НАТО и Евросоюз, как бы те ни утверждали обратное. Со временем их могут заместить какие-то другие институты, но и это еще предстоит доказать. Как и то, станут ли будущие структуры действительно всеохватными, или наступает время более компактных и гибких объединений.
Главное же в том, что самого понятия "европейская безопасность", самоценного и лежавшего в основе Хельсинкского процесса, уже не существует. Потому что Европа перестала быть центром мира, каким она являлась полвека назад. Соединенные Штаты, например, рассматривают европейскую тему прежде всего сквозь призму своего стратегического противостояния с Китаем, то есть вспомогательно. То, что делает администрация Трампа, имеет целью переустроить мировую экономику в выгодном для США направлении. Даже обещанные меры против России направлены непосредственно на Китай и ряд крупных государств мирового большинства, дабы принудить их к определенному поведению, и реальная задача мало связана с украинским конфликтом. Сама Европа рассматривается как рынок и источник вложений для Соединенных Штатов, не более.
Если же говорить о конфликтах, урегулирование которых предполагалось поручить ОБСЕ, есть наглядный пример. Идея экстерриториального коридора через Армению под охраной американской ЧВК, высказанная рядом представителей США, вероятно, не реализуется буквально. Но она показательна для понимания, как в Вашингтоне сейчас видят решение подобных проблем. А то, как видят в Вашингтоне, как минимум очень существенно. ОБСЕ тут нужна максимум для придания флера легитимности, но без него легко и обойтись.
Хельсинкский Заключительный акт был в некотором смысле пиком геополитического признания Европы. Уже не как игрока, но еще как центральной арены. Теперь ушло и это. А новые реалии требуют других соглашений с другими участниками. Хотя совсем необязательно, что такие соглашения вообще будут иметь место.
