© РИА Новости / Изображение сгенерировано ИИ

Александр Яковенко

В западном мире продолжают приходить в себя от результатов саммита ШОС в Тяньцзине. Самое малое, что признается, так это то, что его итоги формализуют многополярность, которая мощно заявила о себе новым качеством отношений в ведущей "тройке" России, Китая и Индии. Пожалуй, наиболее критический момент этой новой ситуации связан с ролью Индии, которая под абсолютно безумным тарифным давлением Д. Трампа вынуждена четко самоопределиться на стороне Глобального Юга и Востока, к которому она исконно принадлежит.

Почти полуторамиллиардная страна, лидирующая в мире по темпам экономического роста, зримо перевешивает геополитические весы в пользу коалиции незападных стран. До этого западная пропаганда еще могла "продавать" мировой аудитории свое видение баланса сил как складывающегося в пользу коллективного Запада. Теперь это не получается, отсюда громкие крики о том, кто "потерял Индию" (вспомним, что дискурс не нов: уже "теряли" Россию и Китай). Понятно, что либерально-глобалистские элиты, прежде всего Демпартия США и ее СМИ, кивают на Трампа, его неуклюжую дипломатию и попытку выбивания из премьер-министра Нарендры Моди обращения в Нобелевский комитет о присуждении американскому лидеру заветной премии мира в этом году. Сказалось полное забвение наследия западного колониализма, оставившего долгую и недобрую память о себе и в Индии, и в Китае, при том что, в отличие от западных элит, там в цивилизационном отношении незлопамятны и незловредны. Словом, цивильное поведение наших партнеров по ШОС там принимали за нечто само собой разумеющееся, отрицая вместе с историей и свои колониальные грехи.

Имеет значение и то, что речь идет не о БРИКС, где происходящее еще можно замутить наличием глобального формата "Группы двадцати", которая де-факто замещает ООН на уровне практической политики и обозначает собой условное равновесие между Западом и Глобальным Югом. Даже в десятке ведущих экономик мира (по ППС) абсолютное равновесие: западная "пятерка" против "пятерки" БРИКС (Китай, Индия, Россия, Бразилия и Индонезия). Именно ШОС как воплощение воли ведущих стран Евразии к единству без Запада и вопреки Западу не поддается медийному манипулированию и прямо противостоит атлантизму и натоцентризму. В мире "постправды" и "постфакта" рано или поздно происходит сверка с реальностью, то есть с фактами, которые, как и в случае с нынешним саммитом ШОС, как шило в мешке не утаишь.

Кстати пришлось и празднование 80-летия Победы над милитаристской Японией. Будучи восточноазиатской страной, Япония тем не менее развивалась по канонам Запада или романо-германской Европы — с опорой на силу и внешнюю агрессию. Ее "Восточноазиатская сфера совместного процветания" была точным аналогом идеи "жизненного пространства" Германии, развязавшей под этим предлогом обе мировые войны. Об источниках этого идейно-политического родства Токио с Берлином и Западом вообще довольно убедительно писал никто иной как Фрэнсис Фукуяма, любимец либералов, в своей фундаментальной работе "Политический порядок и политическое загнивание" (2014 год). Он указывал на то, что японская модернизация второй половины XIX века — пресловутая Революция Мэйдзи — осуществлялась по прусскому образцу с кастовыми офицерским корпусом и гражданской бюрократией. Отсюда и сходный с Германией исход. Только экономический кризис в Японии случился раньше, чем на Западе, вследствие чего и японская агрессия началась раньше.

Сейчас же как Западная Европа, так и Япония оказались вне игры на Евразийском континенте. Огромное символическое значение в этой связи имела договоренность между Россией, Китаем и Монголией о строительстве газопровода "Сила Сибири — 2". Разворачиваясь на Восток широким фронтом, всерьез и надолго, Москва и ее партнеры не ввязываются в конфронтацию (ее нам пытаются навязать и уже навязали на Украине), а продвигают позитивную повестку собственного развития и взаимовыгодного и равноправного сотрудничества в этих целях.

Задевает именно отстраненность от Запада и его глобальной повестки дня, включая деглобализацию. Здесь, наоборот, за глобализацию и за эффективную ВТО. Здесь также за равную и неделимую безопасность, которая невозможна в Европе с ее натоцентричной архитектурой безопасности. Поэтому все позитивное в Европу придет с Востока, если и когда им надоест вариться в собственном соку.

Запад действует со своим "порядком, основанном на правилах" вне ООН. По этому пути вынуждена идти и ШОС. Главное, это то, что данный процесс, получивший мощный импульс в Тяньцзине, убеждает лучше всяких слов, что многополярный миропорядок будет строиться за пределами коллективного Запада, который не в состоянии этому помешать. В лучшем случае ему придется смириться с перспективой раздельного существования двух групп государств в двух параллельных системах координат. Что касается Глобального Юга и Востока, то, как следует из Тяньцзиньской декларации, он как раз утверждает тот послевоенный международный правопорядок с центральной ролью ООН и принципами ее Устава, который на деле отрицают западные столицы.

Одновременно, в рамках ШОС форсируются те элементы повестки дня БРИКС, которые там обозначены и развиваются своими темпами ввиду трансконтинентального характера этого объединения. Здесь же, в Евразии, время не ждет и плотное соседство в рамках общего макрорегиона побуждает ускорять сотрудничество, будь то создание Банка развития, общей расчетно-платежной системы или транспортно-логистической архитектуры.

Наконец, нельзя не воздать должное администрации Д.Трампа, немало поспособствовавшей своим давлением сплочению государств-членов ШОС. У Трампа явно был свой график строительства отношений с ведущими незападным государствами, который исходил из упрощенного представления об этом вызове, включая украинское урегулирование. До саммита ШОС предполагалось существенно продвинуться в деле нормализации с Москвой, тогда бы и не было формального предлога ссориться с Нью-Дели. Не ожидалось и задействование Пекином рычага экспортного контроля по редкоземам. Все это работает на укрощение Америки Трампа, обозначая пределы возможного в рамках традиционной американской внешнеполитической стратегии. Эти промахи уже сложились в дипломатическую катастрофу, похожую на гонку со временем, которую Вашингтон проигрывает и проиграет окончательно, если не сможет переоценить ситуацию и резко сменить курс, признав непреходящее значение ценностей классической дипломатии. Но сможет ли — вот в чем вопрос!